Музыкальные новости

1. Чтo Гeрмaнию устрoилo бы, нa кaкиx услoвияx Гeрмaния сoглaснa прeкрaтить вoйну, чтo нужнo для прeкрaщeния вoйны;
Устрoит ли нeмцeв пeрeдaчa Гeрмaнии тaкиx сoвeтскиx зeмeль, кaк Прибaлтикa, Укрaинa, Бeссaрaбия, Букoвинa, Кaрeльский пeрeшeeк; 3.
Oднaкo вмeстo выдвижения ультиматума Гитлер ударил первым по СССР. Он был раздавлен и морально сломлен. Сталин полагал, что еще не поздно остановить войну, превратив ее в ограниченный инцидент на границе, «своего рода наглядную демонстрацию немецкой силы для подкрепления территориальных требований». Выступить в первый же день перед населением не смог, поручил Молотову. Гитлер предлагал Сталину убраться за Урал, а Сталин был готов пожертвовать в основном своими территориальными приобретениями 1939–1940 годов», – говорится в статье. В статье сказано, что Сталин передал немецкому правительству предложение о мире, основанное на огромных территориальных уступках, а выяснить условия, на которых Адольф Гитлер согласился бы прекратить войну, должен был «секретарь генерального комиссара госбезопасности Лаврентия Берии», руководитель особой группы НКВД Павел Судоплатов. Глава Советского государства Иосиф Сталин был готов пожертвовать Прибалтикой и Украиной для установления мира с фашистской Германией, а его догматизм и приверженность надуманным внешнеполитическим схемам привели к трагедии 1941 года, говорится в материале «Новой Газеты», основанном на архивных материалах. Накануне войны СССР завербовал агента под псевдонимом Лицеист, которому в Кремле верили. В 1953 году Судоплатов написал объяснительную записку в Совет министров СССР, в которой изложил суть тех событий: «Совершенно узнаваемый сталинский стиль с двукратным повтором: «Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны», – пишет «Новая Газета». Может, и не придется в Свердловск, а, пожертвовав западными областями и Прибалтикой, удастся и в Москве усидеть. Его донесения принимались Сталиным за чистую монету, поскольку его предыдущие сообщения, например о предстоящем захвате Югославии Германией, сбылись, поскольку «устами Лицеиста со Сталиным говорил Гитлер». Особенно понятными были для Сталина его сигналы о том, что военные приготовления вермахта на советской границе – всего лишь способ давления с целью добиться определенных уступок. Накануне немецкого вторжения тот сообщил о планах Гитлера «Германский план войны с Советским Союзом разработан самым детальным образом. А сам советский вождь был согласен на позорный мир, необходимый для спасения страны. И на сей счет скоро грядет германский ультиматум. «Сказать, что Сталин растерялся, – ничего не сказать. Максимальный срок войны – шесть недель. Сталин его ждал», – пишет «Новая Газета». За это время Германия овладела бы почти всей европейской частью СССР, но правительства в Свердловске не трогала бы. При этом на основании директив Судоплатова, позже Берию, обвинили в измене родине, хотя тот упирал на то, что выполнял прямое указание вождя.
«Через несколько дней после вероломного нападения фашистской Германии на СССР, примерно числа 25–27 июня 1941 года, я был вызван в служебный кабинет бывшего тогда народного комиссара внутренних дел СССР Берии. В этой связи Берия приказал мне встретиться с болгарским послом в СССР Стаменовым, который, по сведениям НКВД СССР, имел связи с немцами и был им хорошо известен… Берия сказал мне, что есть решение советского правительства, согласно которому необходимо неофициальным путем выяснить, на каких условиях Германия согласится прекратить войну против СССР и приостановит наступление немецко-фашистских войск.
Берия приказал мне поставить в беседе со Стаменовым четыре вопроса. Вопросы эти Берия перечислял, глядя в свою записную книжку, и они сводились к следующему:
«Берия сказал, что смысл моего разговора со Стаменовым заключается в том, чтобы Стаменов хорошо запомнил эти четыре вопроса. 4. Неизвестно, передал ли Стаменов информацию в Берлин. Он полагал, что место Сталина не в Москве, а за Уралом. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует». Берия при этом выразил уверенность, что Стаменов сам доведет эти вопросы до сведения Германии…» – написал Судоплатов. При этом Судоплатов вел разговор со Стаменовым не от имени советского правительства, а вопросы озвучил в процессе беседы на тему о создавшейся военной и политической обстановке.